Spice and Wolf [ENG/RUS/JPN] [Volumes 1-17] [Complete]
Год выпуска: 2006-2011
Автор: Хасэкура Исуна
Иллюстратор: Дзю Аякура
Жанры: фэнтези, романтика, приключения, сэйнэн
Издательство: ASCII Media Works
Лейбл: Dengeki Bunko
Формат: DOC, FB2, PNG, EPUB
Описание:
Крафт Лоуренс — двадцатипятилетний странствующий торговец, мечтающий накопить денег на обустройство собственной лавки. Вот уже семь лет как он путешествует по городам, набираясь опыта в торговле. Однажды он встречает языческое божество, волчицу Хоро, возраст которой исчисляется веками. Она выглядит, как девушка с волчьими ушами и хвостом, и представляется божеством-покровительницей урожая. Хоро многие годы провела в деревне Пасро, но прогресс не стоит на месте, и местные жители перестали нуждаться в ее покровительстве. Поэтому волчица решает вернуться в родные места, а Лоуренс «соглашается» сопроводить ее на север.
Скачать: RUS | ENG | JPN
Перевод на русский: ushwood.ru
Перевод на английский: Yen Press & Drunken Wolf Translations Team
Глава 1
– Это последняя?
– Ммм, теперь ровно… семьдесят шкурок. Благодарю за вашу заботу.
– Ну, не стоит благодарности. На самом-то деле это я должен вас благодарить, господин Лоуренс. Кроме вас, проделывать весь этот путь в нашу горную глушь никто не желает. Вы нас просто выручаете.
– Однако именно поэтому я приобрел здесь такие замечательные меха. Я к вам еще вернусь.
Часов пять прошло с тех пор, как Лоуренс, завершив этот разговор, покинул горную деревушку. Выехал он сразу после восхода солнца, а когда спустился на равнину, время шло уже к полудню.
Погода стояла чудесная, ни дуновения ветерка. Самый подходящий день, чтобы на запряженной лошадью повозке ехать по зеленой равнине. Совсем недавно Лоуренс мерз, и ему казалось, что зима совсем близко, но сейчас ему не было даже зябко. Двадцатипятилетний бродячий торговец, уже семь лет путешествующий в одиночку, Лоуренс был вполне уверен в своих силах. Сидя на козлах повозки, он лениво зевнул.
Во все стороны, куда ни глянь, простирались бесконечные луга – ни деревья, ни высокотравье не препятствовали взору; поэтому разглядеть можно было даже самые отдаленные предметы. У горизонта виднелся монастырь, возведенный лишь несколько лет назад. Должно быть, строительством ведал какой-нибудь молодой аристократ, ибо монастырь, хоть и находился в глубокой провинции, не был обычной постройкой. Сооружение было гордым и величественным, с высокими каменными стенами и воротами из кованого железа. Жили в монастыре десятка два монахов и примерно столько же слуг мужского пола. Когда возведение монастыря только начиналось, Лоуренс с нетерпением предвкушал появление нового клиента, но, увы, монастырь сделок с торговцами не заключал. Похоже, у него были собственные источники товаров и материалов, так что надежды Лоуренса рассеялись, как дым. Однако жизнь монахов была далека от роскошной; им даже приходилось помогать работать в поле. Даже если бы они желали торговать, доходы от такой торговли были бы ничтожны. И мало того, монахи вполне могли бы уходить от оплаты счетов или вынуждать торговца вносить пожертвования. С торговой точки зрения монахи были хуже воров. И тем не менее ведение с ними дел имело свои достоинства.
Потому-то Лоуренс и смотрел на монастырь с неохотой и сожалением.
Вдруг он прищурился. От самого монастыря ему кто-то махал рукой.
– Что бы это могло значить?
На слугу этот человек был не похож – слуги одевались во все коричневое, а махавший, казалось, был облачен в серое одеяние. Конечно, утруждать себя и ехать до монастыря не хотелось, но если этого не сделать, неприятности могут случиться дальше по пути. Выбора у Лоуренса не было, и он развернул лошадь к монастырю. Машущий рукой человек тотчас заметил, что Лоуренс едет к нему, и перестал махать; однако же и намерения пойти навстречу не выказал. Похоже, он собирался ждать, пока Лоуренс доберется до самого монастыря. Высокомерное поведение давно вошло у слуг Церкви в привычку, и Лоуренс по таким мелочам не раздражался. Однако, подъехав к монастырю поближе и получив возможность рассмотреть человека лучше, он разинул рот в изумлении.
– …Рыцарь?
«Чего ради в таком месте мог бы появиться рыцарь?» – подумал Лоуренс. Но, приблизившись еще больше, он удостоверился, что перед ним и впрямь рыцарь, а серое одеяние, замеченное им ранее, оказалось серебристым доспехом.
– Кто идет, назовись! – прокричал рыцарь. Прокричал он потому, что расстояние было все еще слишком большим, чтобы говорить обычным тоном, и в его словах явственно слышалось ощущение собственной важности.
– Лоуренс, бродячий торговец. Чем могу вам помочь?
Монастырь был уже совсем рядом, и Лоуренс мог разглядеть нескольких слуг, работающих в поле к югу.
Тут Лоуренс заметил, что рыцарь был не один. Другой рыцарь стоял на посту у дальнего края монастыря.
– Бродячий торговец? Та дорога, по которой ты ехал, не ведет ни к каким городам, даже мелким, – ответил рыцарь и выпятил грудь, словно хвастаясь выгравированным на нагруднике алым крестом.
Однако накинутый на его плечи плащ был монотонно-серого цвета, что говорило о невысоком положении владельца. Короткие светлые волосы, похоже, были острижены совсем недавно. Скорее всего, в рыцарях он без году неделя, потому и ведет себя так надменно. Когда общаешься с такими людьми, главное – сохранять выдержку и спокойствие, чтобы не позволить им потерять голову. Лоуренс не стал отвечать сразу же; вместо этого он неторопливо извлек из висящей на груди сумы кожаный мешочек и развязал стягивающую его горловину тесемку. Внутри оказались медовые тягучки. Взяв одну себе в рот, Лоуренс протянул мешочек рыцарю.
– Не желаете штучку?
– Эээ…
Рыцарь, хоть и колебался сперва, все же не смог устоять перед сладким искушением. Но, стараясь сохранить рыцарское достоинство, он помедлил и лишь затем кивнул и протянул руку за медовой тягучкой.
– На восток отсюда, в половине дня пути, в горах есть деревушка. Я там продавал соль, а этой дорогой теперь возвращаюсь.
– Понятно. Однако, похоже, ты все еще с грузом. Это по-прежнему соль?
– Нет, здесь меха. Вот, взгляните.
С этими словами Лоуренс приподнял край полотна, закрывающего повозку. Взору рыцаря предстали великолепные куньи шкуры. Вполне возможно, даже его годичного жалованья не хватило бы на то, чтобы приобрести эти меха.
– О, а это что?
– А, это пшеница. Подарок от тех горных селян.
Сноп пшеницы, выращенной в деревне, где Лоуренс продал свою соль, примостился с краю повозки рядом с горой шкурок. Пшеница эта не боялась ни холода, ни насекомых-вредителей. В прошлом году в северо-западных провинциях зима выдалась лютая, и сейчас Лоуренс собирался отправиться туда и там эту пшеницу продать.
– Хмм. Ладно, можешь ехать.
«Он меня звал, и теперь так вот просто отсылает – если я просто скажу «да», какой же я торговец». Лоуренс повернулся к рыцарю и, отчасти специально, отчасти случайно, покачал кожаным мешочком со сладостями.
– Что-то случилось? Обычно рыцарей в этих краях не встретишь, верно?
Судя по всему, молодой рыцарь не привык, чтобы его о чем-то расспрашивали, – на лбу его появились морщинки. При взгляде на мешочек в руке Лоуренса он наморщил лоб еще больше.
Похоже, рыцарь сдался. Лоуренс развязал мешочек, извлек из него еще одну медовую тягучку и протянул рыцарю.
– Ммм… очень вкусные. Благодарю тебя за них.
С этим рыцарем можно было договориться. Лоуренс улыбнулся своей деловой улыбкой и, выказывая свою признательность, поклонился.
– До нас дошли вести, что в здешних краях скоро начнется языческое празднество, потому мне и приказали охранять это место. Тебе об этом что-нибудь известно?
Если бы сейчас на лице Лоуренса отразилось разочарование, он был бы совершенно никудышным лицедеем. Сделав вид, что сосредоточенно размышляет, Лоуренс помолчал немного, после чего ответил: «Нет, ничего». Вообще-то он солгал, но, с другой стороны, и рыцарь, похоже, правды не говорил, так что Лоуренс не считал, что обязан отвечать честно.
– Как и ожидалось, они устраивают свои тайные ритуалы в этой сельской глуши. Такие трусы эти язычники.
Забавно было наблюдать, как рыцарь врет, но, разумеется, свои мысли Лоуренс оставил при себе. Согласившись с рыцарем, он затем сообщил, что едет дальше. Рыцарь в ответ кивнул и снова поблагодарил Лоуренса за медовые тягучки. Очевидно было, что сладости ему действительно пришлись по вкусу. У рыцарей столь низкого чина, скорее всего, жалованье полностью уходило на снаряжение и дорожные издержки; жилось им хуже, чем подмастерью сапожника. Должно быть, много воды утекло с тех пор, как этому рыцарю последний раз доводилось пробовать сладкое. Тем не менее угощать его еще Лоуренс не собирался; в конце концов, ему самому сладости доставались недешево.
– Языческое празднество… тоже мне, – пробормотал себе под нос Лоуренс, отъехав немного от монастыря, и грустно улыбнулся. Лоуренс знал, о чем говорил рыцарь. Что должно было происходить на самом деле – о том знали лишь местные жители.
Это было вовсе не языческое празднество. И вообще, язычники жили далеко к северу и востоку от здешних мест.
Праздник, к которому готовились местные жители, был из тех, что отмечаются повсеместно, – люди собирались отпраздновать окончание сбора пшеницы и помолиться о богатом урожае следующего года. Из-за этого отправлять сюда рыцарей было совершенно не нужно. Однако здешние празднества были шире и ярче, чем в других местах; вероятно, поэтому обитатели монастыря послали весть в городскую церковь с просьбой о помощи. Видимо, они реагировали так болезненно из-за того, что это место не значилось на картах Церкви.
Более того, в последнее время между церковной догмой и еретическими течениями накалялись отношения всякий раз, когда Церковь пыталась обращать язычников. В городе, по слухам, шли горячие споры между естественниками и богословами, и народ уже не спешил безукоснительно подчиняться Церкви. Даже если горожане и не произносили этого вслух, всем становилось ясно, что абсолютная и величественная власть Церкви постепенно тает. Ходили даже слухи, что Папа попросил королей нескольких стран поддержать деньгами ремонт большого кафедрального собора, поскольку податей было собрано меньше, чем он ожидал. Еще десять лет назад такое было бы совершенно немыслимо.
Неудивительно, что перед лицом всех этих напастей Церковь прикладывала могучие усилия, стараясь восстановить свой авторитет.
– Теперь вести дела повсюду будет непросто.
По-прежнему грустно улыбаясь, Лоуренс кинул в рот еще одну медовую тягучку.
– Ммм, теперь ровно… семьдесят шкурок. Благодарю за вашу заботу.
– Ну, не стоит благодарности. На самом-то деле это я должен вас благодарить, господин Лоуренс. Кроме вас, проделывать весь этот путь в нашу горную глушь никто не желает. Вы нас просто выручаете.
– Однако именно поэтому я приобрел здесь такие замечательные меха. Я к вам еще вернусь.
Часов пять прошло с тех пор, как Лоуренс, завершив этот разговор, покинул горную деревушку. Выехал он сразу после восхода солнца, а когда спустился на равнину, время шло уже к полудню.
Погода стояла чудесная, ни дуновения ветерка. Самый подходящий день, чтобы на запряженной лошадью повозке ехать по зеленой равнине. Совсем недавно Лоуренс мерз, и ему казалось, что зима совсем близко, но сейчас ему не было даже зябко. Двадцатипятилетний бродячий торговец, уже семь лет путешествующий в одиночку, Лоуренс был вполне уверен в своих силах. Сидя на козлах повозки, он лениво зевнул.
Во все стороны, куда ни глянь, простирались бесконечные луга – ни деревья, ни высокотравье не препятствовали взору; поэтому разглядеть можно было даже самые отдаленные предметы. У горизонта виднелся монастырь, возведенный лишь несколько лет назад. Должно быть, строительством ведал какой-нибудь молодой аристократ, ибо монастырь, хоть и находился в глубокой провинции, не был обычной постройкой. Сооружение было гордым и величественным, с высокими каменными стенами и воротами из кованого железа. Жили в монастыре десятка два монахов и примерно столько же слуг мужского пола. Когда возведение монастыря только начиналось, Лоуренс с нетерпением предвкушал появление нового клиента, но, увы, монастырь сделок с торговцами не заключал. Похоже, у него были собственные источники товаров и материалов, так что надежды Лоуренса рассеялись, как дым. Однако жизнь монахов была далека от роскошной; им даже приходилось помогать работать в поле. Даже если бы они желали торговать, доходы от такой торговли были бы ничтожны. И мало того, монахи вполне могли бы уходить от оплаты счетов или вынуждать торговца вносить пожертвования. С торговой точки зрения монахи были хуже воров. И тем не менее ведение с ними дел имело свои достоинства.
Потому-то Лоуренс и смотрел на монастырь с неохотой и сожалением.
Вдруг он прищурился. От самого монастыря ему кто-то махал рукой.
– Что бы это могло значить?
На слугу этот человек был не похож – слуги одевались во все коричневое, а махавший, казалось, был облачен в серое одеяние. Конечно, утруждать себя и ехать до монастыря не хотелось, но если этого не сделать, неприятности могут случиться дальше по пути. Выбора у Лоуренса не было, и он развернул лошадь к монастырю. Машущий рукой человек тотчас заметил, что Лоуренс едет к нему, и перестал махать; однако же и намерения пойти навстречу не выказал. Похоже, он собирался ждать, пока Лоуренс доберется до самого монастыря. Высокомерное поведение давно вошло у слуг Церкви в привычку, и Лоуренс по таким мелочам не раздражался. Однако, подъехав к монастырю поближе и получив возможность рассмотреть человека лучше, он разинул рот в изумлении.
– …Рыцарь?
«Чего ради в таком месте мог бы появиться рыцарь?» – подумал Лоуренс. Но, приблизившись еще больше, он удостоверился, что перед ним и впрямь рыцарь, а серое одеяние, замеченное им ранее, оказалось серебристым доспехом.
– Кто идет, назовись! – прокричал рыцарь. Прокричал он потому, что расстояние было все еще слишком большим, чтобы говорить обычным тоном, и в его словах явственно слышалось ощущение собственной важности.
– Лоуренс, бродячий торговец. Чем могу вам помочь?
Монастырь был уже совсем рядом, и Лоуренс мог разглядеть нескольких слуг, работающих в поле к югу.
Тут Лоуренс заметил, что рыцарь был не один. Другой рыцарь стоял на посту у дальнего края монастыря.
– Бродячий торговец? Та дорога, по которой ты ехал, не ведет ни к каким городам, даже мелким, – ответил рыцарь и выпятил грудь, словно хвастаясь выгравированным на нагруднике алым крестом.
Однако накинутый на его плечи плащ был монотонно-серого цвета, что говорило о невысоком положении владельца. Короткие светлые волосы, похоже, были острижены совсем недавно. Скорее всего, в рыцарях он без году неделя, потому и ведет себя так надменно. Когда общаешься с такими людьми, главное – сохранять выдержку и спокойствие, чтобы не позволить им потерять голову. Лоуренс не стал отвечать сразу же; вместо этого он неторопливо извлек из висящей на груди сумы кожаный мешочек и развязал стягивающую его горловину тесемку. Внутри оказались медовые тягучки. Взяв одну себе в рот, Лоуренс протянул мешочек рыцарю.
– Не желаете штучку?
– Эээ…
Рыцарь, хоть и колебался сперва, все же не смог устоять перед сладким искушением. Но, стараясь сохранить рыцарское достоинство, он помедлил и лишь затем кивнул и протянул руку за медовой тягучкой.
– На восток отсюда, в половине дня пути, в горах есть деревушка. Я там продавал соль, а этой дорогой теперь возвращаюсь.
– Понятно. Однако, похоже, ты все еще с грузом. Это по-прежнему соль?
– Нет, здесь меха. Вот, взгляните.
С этими словами Лоуренс приподнял край полотна, закрывающего повозку. Взору рыцаря предстали великолепные куньи шкуры. Вполне возможно, даже его годичного жалованья не хватило бы на то, чтобы приобрести эти меха.
– О, а это что?
– А, это пшеница. Подарок от тех горных селян.
Сноп пшеницы, выращенной в деревне, где Лоуренс продал свою соль, примостился с краю повозки рядом с горой шкурок. Пшеница эта не боялась ни холода, ни насекомых-вредителей. В прошлом году в северо-западных провинциях зима выдалась лютая, и сейчас Лоуренс собирался отправиться туда и там эту пшеницу продать.
– Хмм. Ладно, можешь ехать.
«Он меня звал, и теперь так вот просто отсылает – если я просто скажу «да», какой же я торговец». Лоуренс повернулся к рыцарю и, отчасти специально, отчасти случайно, покачал кожаным мешочком со сладостями.
– Что-то случилось? Обычно рыцарей в этих краях не встретишь, верно?
Судя по всему, молодой рыцарь не привык, чтобы его о чем-то расспрашивали, – на лбу его появились морщинки. При взгляде на мешочек в руке Лоуренса он наморщил лоб еще больше.
Похоже, рыцарь сдался. Лоуренс развязал мешочек, извлек из него еще одну медовую тягучку и протянул рыцарю.
– Ммм… очень вкусные. Благодарю тебя за них.
С этим рыцарем можно было договориться. Лоуренс улыбнулся своей деловой улыбкой и, выказывая свою признательность, поклонился.
– До нас дошли вести, что в здешних краях скоро начнется языческое празднество, потому мне и приказали охранять это место. Тебе об этом что-нибудь известно?
Если бы сейчас на лице Лоуренса отразилось разочарование, он был бы совершенно никудышным лицедеем. Сделав вид, что сосредоточенно размышляет, Лоуренс помолчал немного, после чего ответил: «Нет, ничего». Вообще-то он солгал, но, с другой стороны, и рыцарь, похоже, правды не говорил, так что Лоуренс не считал, что обязан отвечать честно.
– Как и ожидалось, они устраивают свои тайные ритуалы в этой сельской глуши. Такие трусы эти язычники.
Забавно было наблюдать, как рыцарь врет, но, разумеется, свои мысли Лоуренс оставил при себе. Согласившись с рыцарем, он затем сообщил, что едет дальше. Рыцарь в ответ кивнул и снова поблагодарил Лоуренса за медовые тягучки. Очевидно было, что сладости ему действительно пришлись по вкусу. У рыцарей столь низкого чина, скорее всего, жалованье полностью уходило на снаряжение и дорожные издержки; жилось им хуже, чем подмастерью сапожника. Должно быть, много воды утекло с тех пор, как этому рыцарю последний раз доводилось пробовать сладкое. Тем не менее угощать его еще Лоуренс не собирался; в конце концов, ему самому сладости доставались недешево.
– Языческое празднество… тоже мне, – пробормотал себе под нос Лоуренс, отъехав немного от монастыря, и грустно улыбнулся. Лоуренс знал, о чем говорил рыцарь. Что должно было происходить на самом деле – о том знали лишь местные жители.
Это было вовсе не языческое празднество. И вообще, язычники жили далеко к северу и востоку от здешних мест.
Праздник, к которому готовились местные жители, был из тех, что отмечаются повсеместно, – люди собирались отпраздновать окончание сбора пшеницы и помолиться о богатом урожае следующего года. Из-за этого отправлять сюда рыцарей было совершенно не нужно. Однако здешние празднества были шире и ярче, чем в других местах; вероятно, поэтому обитатели монастыря послали весть в городскую церковь с просьбой о помощи. Видимо, они реагировали так болезненно из-за того, что это место не значилось на картах Церкви.
Более того, в последнее время между церковной догмой и еретическими течениями накалялись отношения всякий раз, когда Церковь пыталась обращать язычников. В городе, по слухам, шли горячие споры между естественниками и богословами, и народ уже не спешил безукоснительно подчиняться Церкви. Даже если горожане и не произносили этого вслух, всем становилось ясно, что абсолютная и величественная власть Церкви постепенно тает. Ходили даже слухи, что Папа попросил королей нескольких стран поддержать деньгами ремонт большого кафедрального собора, поскольку податей было собрано меньше, чем он ожидал. Еще десять лет назад такое было бы совершенно немыслимо.
Неудивительно, что перед лицом всех этих напастей Церковь прикладывала могучие усилия, стараясь восстановить свой авторитет.
– Теперь вести дела повсюду будет непросто.
По-прежнему грустно улыбаясь, Лоуренс кинул в рот еще одну медовую тягучку.
